Сайт о музыке вообще

и о РОКе в частности...

Начало в части 2

— Мистер Эддингтон? Просыпайтесь. Время — Кен вот-вот очнется.
Деймон так быстро занял сидячее положение, что почувствовал головокружение, и сразу же вспомнил разговоры о странном действии желе на человеческий организм. Что могло быть такого особенного в этом наркотике, если люди, превращаясь в развалины, духовно отдаются твари, которая не знает ни сострадания, ни любви, у которой кислота вместо крови, а зубы и когти не знают пощады? Пузырек с желе, спрятанный в кармане брюк, ощущался кожей бедра удивительно теплым, словно во время сна высасывал тепло из его тела.
А что если это действительно так?
Едва Вэнс торопливо удалилась в улей, Деймон перебросил ноги за край койки и немного посидел, приходя в себя. Он слышал непрерывное жужжание и гул работающей аппаратуры: скрип самописцев по графленой бумаге, этих старомодных, но зато надежных приборов, завывание лазерных принтеров, перебиваемое трелями компьютерных дисководов, работа которых напоминала ему трескотню сверчков. Он собрался с мыслями и нашел в себе достаточно сил, чтобы вернуться в улей вполне твердой походкой. Какая-то часть его существа страшилась того, что предстояло там увидеть, другая с нетерпением ждала момента, когда существо, выношенное в теле бывшего гитариста, вырвется наружу и начнет одну за другой расставлять вехи на пути, по которому Деймон пойдет к созданию самого мрачного своего произведения.
Вэнс, как всегда с блокнотом-сшивателем в руке, стояла перед медицинским компьютером и сравнивала свои записи с прокручивавшимися на одном из восемнадцати мониторов. Брэнгуин прилежно трудился на клавиатуре, вводя и сразу же сортируя целые блоки данных почти так же быстро, как они выплевывались принтером строчной печати, подключенным к другому компьютеру. Много больше данных вылезало и из двух лазерных принтеров, которые распечатывали их очень мелким шрифтом и с огромным количеством медицинских символов, недоступных для обработки старинной аппаратурой матрично-точечной печати. Деймон наклонился над одной из распечаток, но через мгновение выпрямился; он умел читать музыку, а не научные иероглифы.
Внезапно из динамиков послышались причитания Кена, и все трое вздрогнули от неожиданности.
— Иисус Милосердный, — удивленно воскликнул Брэнгуин.
s